Стихотворения

Я бы честно могла поклясться:  твои струны дрожат от гнева, под руками до скрипа пляшут, оставляя на коже след. Ты сжираешь меня глазами, травишь злостью, и колет слева — там стучит, но я зажимаю, словно пусто и сердца нет. Тяжко пальцы металл придавят, как не в гриф, а в больное горло. Задуши меня, если сможешь, на прощание мне сыграй. Ты жалеть не умеешь, верно? Город наш без огня подорван, твоя песня тоскливо воет сквозь победный вороний грай. Отголоски умрут в закатах, тех багряных, как кровь на пальцах. Заглуши на последней ноте, по железу опять ладит.  Неужели ты так не понял?.. Если б вдруг попросил остаться, перестроил бы, перезначил  на другой бы манер и ритм... Ульвен

за далеким-далеким морем,  за ветрами чужой зимы есть земля из стекла и соли, посеревшая от золы, опаленная и нагая, обагренная сотни раз. будет день.  ты пройдешь, босая, по земле, что никто не спас. диким зверем завоет ветер, холод колко коснется плеч, будет день раскален и светел. И в руке твоей будет меч, и в ногах твоих теплой кровью в снег впитается красный сок. ненавистнейшее зимовье в окончании всех дорог, неприкаянная сестрица, обнимающая пургой... угораздило же родится бесконечной немой зимой,  угораздило же все ведать  по крылу и узору вен. ты пройдешь, не оставив следа, по земле, где никто не пел, по земле, что больное тело укрывает плащом полей. будет день. ты в наряде белом встретишь полчище кораблей, будет день, и он снежной пылью заискрится в приход зари. угораздило же  стать былью ради небыли  и любви. за далеким-далеким морем злое чудище ждет огня,  и земля, что лелеет горе так похожая на    тебя. Хвити

  Я ждал тебя 28 бутылок виски, 17 заказанных пицц, 706 кругов проиграли диски В ожидании взмаха твоих ресниц. Я ждал тебя 160 пересадок, 3305 сигарет, Я 207 раз вымыл чайный осадок. И даже сходил на балет. Практически 2 путешествия в Вену, 3 тюбика пасты, 25 книг, 17 пустых восхождений на сцену: Я ждал тебя так, что от жизни отвык. И вот твоя тень на истертом пороге, Твоё отражение в море зеркал… Сказала — «Прости, я забылась в дороге.» И улыбнувшись спросила — «Ты ждал?» Александр Гусев

встань на колени, родная. молись о ценном, каждое слово цепляй и тащи наверх. голос окрепнет и ляжет глухой цистерной прямо по контуру прочих безумных вер,  громко взывай к справедливости, сну и грому, думай о мудрости, плачь об утрате сил. вой, обращайся к кому-то, однако помни — это занятие может его взбесить. ты не дотянешься, солнце. и будешь лишней, там, где созвездия — жемчуг и апатит; боги и демоны смертных вообще не слышат. просто забыли об этом предупредить. скроется поезд в бездонной тоннельной ширме, эхо не дремлет, вокзальная гладь пуста. встань на колени, молись же о лучшем мире,  частью которого нам никогда не стать. эванс | timevans

Он приходит домой и снимает куртку, и снимает свитер, и снимает майку, и снимает кожу, и снимает мясо, и садится кушать - он читает книгу.он включает песню,он включает небо, ночью на балконе, а на небе звезды,и он очень голый, абсолютно голый - и ему не страшно.и она приходит, а его не видно, и его потрогать ей ужасно сложно, его руки - воздух,его тело - воздух, он сидит отдельно, он похож на небо.разговор натянут,разговор их сложен, но она вдруг видит - на полу есть кожа.на полу есть мясо, на полу есть майка, на полу есть свитер, на полу есть куртка.и она снимает свою куртку тоже,и снимает свитер, и снимает майку, а потом снимает осторожно кожу, и снимает мясо, чтобы голой тоже. "я такой, как видишь.ведь теперь ты видишь, ведь теперь ты знаешь, что я был под кожей". и она все знает :"да, я вижу, слушай, ты большое небо, ты глаза большие, ты устал, я знаю, целый день ты в коже, на работе в коже, под землёй, в метро, в ней ужасно тесно, в ней ужасно душн...

Полночь в моё городское окно Входит с ночными дарами: Позднее небо полным–полно Скученных звёзд мирами. Мне ещё в детстве, бывало, в ночном, Где–нибудь в дедовском поле Скопища эти холодным огнём Точно бы в темя кололи. Сладкой бессонницей юность мою Звёздное небо томило: Где бы я ни был, казалось, стою В центре вселенского мира. В зрелости так не тревожат меня Космоса дальние светы, Как муравьиная злая возня Маленькой нашей планеты. АЛЕКСАНДР ТВАРДОВСКИЙ